На удивление быстро решили проблему с замком — в поселке нашелся мастер, у которого были все инструменты. Пока делался ремонт, я поглядывал на птиц в поселке. Олег Белялов называет артезианы в пустыне ловушками, потому что пролетную мелочь как пылесосом затягивает в точки, где есть вода. В пустыне дефицитной уникальностью для пролетных птичек обладают также одиноко стоящие деревья, а редкие поселения человека являются домом для гнездящихся видов, которых в основном биотопе не встретишь. Эти антропогенные в условиях пустыни виды не дают большого вклада в биомассу, но заметно увеличивают чеклист. Кроме того, я думаю, что поселения человека служат этим видам промежуточными пунктами при расширении ареала. В Суиндике сегодня встретил голубей, воробьев, стрижей, скворцов, удодов (встречается и в основном биотопе, но предпочитает все-таки антропоген), белых трясогузок, касаток, береговушек. Но самой интересной встречей стали плешанки. Это были первые и единственные плешанки, которых я встретил, и самец оказался vitatta, самку разглядеть не удалось — она быстро ретировалась. Следует также упомянуть и двух желтых трясогузок, встреченных в отаре овец на выезде из поселка.
А выехали мы в сторону Урды. Территория, которую я обследовал в этом году, размером со среднюю европейскую страну, например, такую как Хорватия, и больше, чем Голландия или Бельгия. На этой территории практически нет электричества, сотовой связи, и нет ни одного квадратного метра асфальта. Но, тем не менее, здесь есть понятие «трасса». Трасса — это одна из магистральных полевых дорог, соединяющая важные точки в пустыне. Боковые ответвления от трассы на фермы могут иметь временное существование, а вот трассы почти наверняка в проходимом состоянии. Есть трассы, по которым проезжает одна машина раз в несколько дней, но есть и довольно оживленные, на которых за сутки можно увидеть до 10 машин. В бугристых песках трасса — это одна накатанная в песке колея, в полынной равнине и вблизи больших соров трасса — это «сад разбегающихся тропок». Если увидел множество почти параллелей — значит, это трасса. Ехать по таким трассам лучше с компасом, чем без, потому что можно легко уйти куда-нибудь в сторону. Вот по такой трассе мы сегодня и ехали полдня.
Число солончаков и их размер по мере продвижения на северо-запад плавно увеличиваются. Кустарников уже нет давно, из птиц вокруг только жаворонки и плясуньи. И вот на горизонте показалось одиночное дерево — типичная пустынная ловушка. Подъезжаем ближе, первое, что бросается в глаза — это гнездо курганника, что вполне ожидаемо. Взрослая птица взлетает, уже оперившиеся птенцы затихают. Но кроме курганников на дереве полно птиц, некоторые видны сразу, другие показались лишь через какое-то время. Очевидно гнездящимися были чернолобые сорокопуты (нашел гнездо, и обе птицы прилетали с кормом), золотистые щурки (тут же на склоне были норки), индийские воробьи (тяготели к гнезду курганников, вероятно, там же загнездились). Очевидно запаздывающими к местам гнездования были самка зяблика, лазоревка, серая мухоловка и пара весничек. Заставили задуматься две самки обыкновенного жулана, пара садовых славок и горихвостка. Примерно минут сорок я провел у тополя, птенцы курганника перестали обращать на меня внимание, остальные тоже. Я подумал, что уже всех обитателей смог обнаружить, и мы поехали дальше.
Объехав огромный сор вокруг его юго-восточной оконечности, мы достигли территории, известной как Нарынские пески, или Рын-пески. Это тоже по сути бугристые пески, однако в силу ряда особенностей происхождения и рельфа (а может быть, и климата), а также из-за близости большой воды (я так думаю) здесь есть настоящие большие деревья. Не леса, конечно, но небольшие тополевые, ольховые и джидовые рощи присутствуют. Для пустыни это можно было бы назвать оазисом, если бы общая площадь этих рощ была небольшой, но рощи пучками и полосами разбросаны достаточно широко. Как только мы увидели первые большие деревья, так сразу же съехали с трассы, было очень любопытно, что же мы там увидим. Потом еще дважды мы сворачивали к рощам — один раз к джидовой, второй — опять к тополевой. Рощи не существуют сами по себе, вокруг или около них присутствуют кустарниковые заросли из тамариска и жузгуна. Обилие больших деревьев, опять-таки, относительное, дефицит очевиден — почти на каждом дереве построено большое гнездо, деревьев без гнезд мало. С одного из «многоэтажных» гнезд слетел могильник, круглые гнезда определенно принадлежали сорокам, неподалеку летали курганник и кобчик. Вблизи гнезд видел полевых воробьев, которые скорее всего живут в полостях больших гнезд, сизоворонки и удоды с кормом по идее должны гнездится в каких-нибудь полостях деревьев. Кустарники же дали привычный состав птиц, только вместо пустынного сорокопута в этих местах гнездится уже чернолобый.
Так не торопясь проехав около 40 км встали на ночевку ближе сору, где ближе к закату видели охотящихся на суше чайконосых крачек, хохотуний, а также лугового луня, курганника. Очень приятно было увидеть красавок с птенчиком.
1.
2.
3.
4.
5.
6.
7.
8.
9.
10.
11.
12.
13.
14.
15.
16.
17.
18.
19.
20.
21.
22.
23.
24.
25.
26.
27.
28.
29.
30.
Сегодня увидел сообщение Ивана Бевзы о гнездовании сизоворонок в старых гнехдах других птиц в пойме Или. Для меня эта информация важна тем, что подтвеждает мое предположение о гнездовании сизоворонки в чужих гнехдах в Нарынских песках. Я глубоко в литературе не копался, возможно, факт этот давно известен, но пока не отмечается в стандартных очерках о сизоворонке, где пишется о гнездовании только в норах и дуплах.
jan | feb | mar | apr |
may | jun | jul | aug |
sep | oct | nov | dec |
jan | feb | mar | apr |
may | jun | jul | aug |
sep | oct | nov | dec |
jan | feb | mar | apr |
may | jun | jul | aug |
sep | oct | nov | dec |
jan | feb | mar | apr |
may | jun | jul | aug |
sep | oct | nov | dec |
jan | feb | mar | apr |
may | jun | jul | aug |
sep | oct | nov | dec |
jan | feb | mar | apr |
may | jun | jul | aug |
sep | oct | nov | dec |
jan | feb | mar | apr |
may | jun | jul | aug |
sep | oct | nov | dec |
jan | feb | mar | apr |
may | jun | jul | aug |
sep | oct | nov | dec |